Константин Дмитриевич Бальмонт начал писать в девяностых годах девятнадцатого еще века, и с его деятельностью связана глубокая реформация русского стиха. Бальмонта называют в числе старших символистов, в ряду Брюсова, Вячеслава Иванова, Федора Сологуба. Младшие символисты – это Блок и Андрей Белый, их разделяет примерно десятилетие. Поэтическое течение символизма – это отход от классической линии Пушкина и Лермонтова и одновременно от гражданских мотивов, традиции гражданского стиха, заложенной Некрасовым. Эта последняя линия совершенно выродилась у эпигонов, что особенно ясно у очень популярного и очень тусклого Надсона: вот эта нечувствительность читателя непосредственно к стихам, к стиху, к самому искусству стихосложения были свидетельством упадка поэтической культуры в России. Ситуацию переломили символисты, Бальмонт был одним из первых. Главным в стихах стали стихи, а не наполненность оных всякого рода гражданственностью и народолюбием. Это была эстетическая реакция, которая была именно революцией.

Однако как раз в творчестве Бальмонта новая поэтическая школа явила не только обновленный русский стих, но и впала в иную крайность – порой невыносимую манерность, причудливую капризность, увлеченность всякого рода поэтическими побрякушками. Бальмонт сделал содержанием стихов самый их звук, и этот звук очень часто подавлял всё.

Бальмонт был страстным путешественником и книгочеем, знал множество языков, и он наполнял свои стихи образами и словами чужих культур. И отовсюду – от Мексики до Океании – он привозил все ту же громогласность, пестроту и гиперболизм.